Новости

Почему проблемные компании Казахстана могут стать золотой жилой для инвесторов

-У нас было 42 договора цессии от БРК и 24 собственных актива. Сегодня незакрытыми остались 35 договоров цессии. Не все они сейчас проблемные - по половине мы пока просто не рассчитались, - рассказывает председатель правления ИФК Ермек Сакишев. - Общая стоимость этих активов - около $800 млн. За прошлый год мы вернули БРК «живыми деньгами» 5 млрд тенге, еще на 2 млрд забрали имущества.

В этом году у ИФК планы практически завершить работу по крупным объектам, которые были переданы из БРК. Время покажет, удастся ли их реализовать. Хотя с точки зрения эффективности бизнес-процессов ИФК даже опережает план, говорит г-н Сакишев. Так, например, в этом году фонд реализовал объекты, которые и не надеялись продать. В Северном Казахстане, например, был реализован хлебоприёмный пункт – появился инвестор, который купил его по оценочной стоимости, не торгуясь.

Другой пример – мясокомбинат, который несколько лет назад был взыскан у должника. Для этого предприятия долго искали нового владельца, а потом сдали в аренду крупной мясной компании KazBeef. За два года арендаторы привели предприятие в порядок, стали наращивать продукцию. В конце концов они же его и купили.

- Когда проблемную компанию покупают арендаторы - это наилучший исход, на мой взгляд. В таком случае мы можем не беспокоиться о судьбе предприятия – оно попадает в руки опытных бизнесменов, - говорит Ермек Сакишев. – Конечно, формально наша основная задача - вернуть деньги БРК. Но у нынешнего менеджмента ИФК подход несколько иной: мы стараемся, чтобы проблемное предприятие, отчуждённое за долги, в итоге продолжило работать хоть в какой-то форме. Чтобы бизнес был восстановлен, чтобы рабочие места сохранились. Конечно, добиться этого получается не всегда.

Работа по накатанной

ИФК уже пять лет работает как управляющая компания в сфере стрессовых активов. И хотя каждое из предприятий, которое переходит в фонд, уникально, компания уже имеет чёткие инструменты и алгоритмы работы. Так, например, ИФК может предоставить покупателям рассрочку при покупке актива – это является хорошим бонусом от продавца.

- Также мы можем войти в совместное предприятие. С нашей стороны даже возможно в какой-то степени финансировать оборотные средства, - говорит Сакишев. – 70% работы ИФК связано с судебными разбирательствами. В них мы начали использовать подход медиативных соглашений, есть примеры мировых соглашений.

Ещё один механизм – предоставление предприятия в аренду. Часто бизнес не готов вкладывать большие деньги в компанию, которая однажды показала свою несостоятельность. Поэтому мы нередко предоставляем в аренду наши активы.

Говоря о трудностях по управлению стрессовыми активами, собеседник одним из главных называет социальный аспект. Скажем, предприятие встало из-за огромных долгов, которые собственники не смогли вернуть, в том числе по зарплате. Компания переходит в ИФК. Теперь в числе главных стоит вопрос: что делать с задолженностью по зарплате? С одной стороны, это - проблема бывших владельцев, и фонд не обязан ее решать. Тем более что нередки случаи, когда бывшие собственники перед уходом «рисуют» зарплаты своим людям, оставшимся в компании. С другой стороны, возникает социальная напряжённость: большинство работников не виноваты в том, что бывшие владельцы не смогли удержать предприятие.

- Я считаю, государство в таких случаях должно на себя брать ответственность и закрывать долги бизнеса, - полагает Ермек Сакишев. – Другой вариант: мы задолженность по зарплате можем включить в стоимость объекта при его продаже.

Ещё одно настоящее испытание профессионализма сотрудников ИФК - отбор контрагентов. Важно не просто найти инвестора с деньгами. Главное – чтобы он разбирался в том бизнесе, в котором работало проблемное предприятие.

- У нас в активах есть большое предприятие, ранее входившее в группу Textiles. Это - одна из самых крупных текстильных компаний в СНГ, - рассказывает глава ИФК. - Мы долго искали партнеров для запуска предприятия. Речь даже не шла о выкупе — для начала важно было его просто запустить, поскольку там работало около 800 человек. Но проблема в том, что у нас на рынке нет таких игроков, которые смогли бы потянуть огромное текстильное предприятие. В итоге мы пошли по соседям и в марте заключили договор с текстильщиками из Узбекистана. Мы видели их работу, их предприятия и поняли, что таким бизнесменам можно доверять.

Добро пожаловать, или Посторонним вход запрещён

Ермек Сакишев самокритично называет уровень, на котором работает сегмент стрессовых активов в Казахстане, «местечковым» и «деревенским». Чтобы успешно разгребать авгиевы конюшни стрессовых активов, в них надо вкладываться. Но из каких источников управляющей компании брать финансирование? В Казахстане государство денег на эти цели почти не даёт, а когда даёт, то мало и со скрипом. Бизнес же вообще сюда не суётся.

А между тем во всем мире проблемные компании — развитый сегмент бизнеса. Существуют целые фонды, которые собирают пул стрессовых активов и выпускают под них ценные бумаги. Бумаги очень активно торгуются на фондовых рынках и находят своего инвестора. В Казахстане же стрессовыми активами занимается только государство.

- Может, это всё от незрелости бизнес-сообщества и рынка, - рассуждает глава ИФК. – Ведь у нас даже проблемой является отсутствие на рынке профессиональных игроков. Например, возьмём банковскую сферу. За всю историю независимости страны было несколько попыток создать фонды стрессовых активов. Даже выделялись солидные деньги для их работы. И что в итоге? Деньги это благополучно складывались на депозитах, а не уходили в рынок.

Казахстанским банкам дали возможность создать компании по управлению стрессовыми активами. Они создали. Но что произошло? Банки отдали им свои токсичные активны, подчистили финансовую отчётность. А проблема, по сути, не решена. Содержание этих стопроцентных дочек для банков влетает в копейку. Потому профессиональных игроков по работе с проблемными активами на рынке мало. ИФК сегодня - одна из самых профессиональных компаний. Но говорить о том, что это отдельный полноценный игрок, не приходится — мы работаем только с активами БРК. А это совсем небольшая доля рынка.

А работать есть с чем. Так, в своем недавнем отчёте Всемирный банк пишет про Казахстан и статистику правительства страны: «Официальные данные сильно недооценивают объём неработающих кредитов (НРК), которые, по оценке МВФ, составляют 40% всех кредитов в системе». То есть самые авторитетные международные финансовые организации полагают, что два из пяти кредитов, взятых в Казахстане, сегодня – проблемные!

Глава ИФК полагает, что уже давно настало время приводить на рынок проблемных активов иностранный капитал, раз в стране недостаточно своего.

- У нас не закрытая система, нам надо выходить в мир и приглашать инвесторов. Да хотя бы по соседям по ЕАЭС пройтись. Поверьте, там найдутся бизнесмены и с ресурсами, и с интеллектуально-кадровым потенциалом, чтобы завести наши проблемные предприятия, - полагает Ермек Сакишев. - А взять Европу, США, Китай, Пакистан, Индию! В этих странах и регионах масса богатых людей, желающих инвестировать. Не надо о тех же китайцах думать, что они «придут и завоюют». Поверьте, у бизнеса в любой точке мира цель одна: заработать.

Работа в поле

Только на отечественный бизнес сегодня надежды мало — предприниматель пассивен и имеет множество проблем (опять же вспомним 40% проблемных кредитов по стране). А в том, что наш рынок проблемных активов будет интересен иностранцам, Ермек Сакишев не сомневается.

- Самые большие деньги зарабатываются как раз на развивающихся рынках. Мы —развивающаяся страна, значит, у нас можно хорошо заработать, - говорит глава ИФК. - Ограничений по привлечению зарубежных инвесторов в проблемные активы никаких нет. Но есть проблема коммуникаций. Мы должны больше рассказывать о себе, больше выезжать за рубеж, рассказывать о себе потенциальным инвесторам. Бизнес-форумы у нас дома – это, конечно, хорошее дело, но «в поле» тоже нужно работать.

У международных фондов по работе со стрессовыми активами инструментарий весьма обширен и наработан десятилетиями. При этом они не зажаты в тиски регламентов и законодательства, как госкомпании Казахстана. Хотя, по-хорошему, из того же ИФК тоже можно было сделать хороший международный фонд, предварительно частично или полностью приватизировав компанию.

Чтобы инвестор пошёл в Казахстан активнее, нужна честная правовая система. Пока же к ней у бизнеса есть масса вопросов.

- Мы не раз в компаниях, которые нам передавали, видели неприкрытое воровство, - признаётся Ермек Сакишев. – Посудите сами: государство выдало предприятию деньги в кредит. Далее компания передаёт из этих денег аванс третьему лицу за поставку товара. В итоге аванса нет, товара тоже нет.

Хотя, в основном, конечно, это различные объективные причины остановки бизнеса, говорит собеседник. Например, у ИФК на балансе был рыбный завод. Он закрылся, потому что владельцы неправильно рассчитали ёмкость рынка и его конъюнктуру. Другой пример: швейное предприятие в Усть-Каменогорске приказало долго жить, поскольку владельцы не учли местный климат и менталитет работников. Там в суровые восточноказахстанские зимы уходили колоссальные деньги на обогрев помещения. Предприятие было бы более устойчиво, если бы работало в три смены, но после 18.00 работать никто не хотел.

Это лишь небольшие примеры того, как губится в общем-то неплохой по задумке бизнес. И в ИФК делают все возможное, чтобы его реанимировать и вернуть государству деньги. Только за последние два года благодаря Инвестиционному фонду Казахстана было поддержано и восстановлено 1800 рабочих мест. И это стало возможным благодаря небольшой компании с активом в несколько десятков предприятий. Сколько рабочих мест поможет создать животворящий доллар инвестора, остаётся только догадываться.